| |
Когда мастер чая - тядзин приглашает гостей в чайный домик, он стремится, чтобы всё - и причудливые изгибы дорожки, и таинственная зелень сада, и тяжелый сосуд для омовения рук подготовили их для встречи с главным; чтобы к тому моменту, когда вы возьмёте в руки чашу, ваше сердце было очищено и готово увидеть в простой и - на наш взгляд неказистой чашке - сердцевину мироздания. Вот так же и я приглашаю Вас в этот раздел, где чаши можно разглядывать со всех сторон, как бы поворачивая в руках - так, как положено во время чайного действа, чтобы увидеть всё, что доступно тем, кто смотрит сердцем....
| Инеем занесена
Трава на увядшем лугу.
Какая печаль!
Где сыщет теперь отраду
Странника сердце?
Сайгё |
"Сайгё не сочиняет стихи, они у него рождаются сами"- так говорили современники. Поэт-скиталец, чей путь ещё при жизни начал превращаться в легенду,
многое сделал для того, чтобы
образ путника остался в японской традиции тождествен образу истинного поэта. Века спустя "Странник... Это слово/Станет именем моим" повторил Басё, отправляясь в поэтическое путешествие, чтобы посетить места, где когда-то бывал Сайгё.
Возможно, всякий поэт - странник. А покрытая инеем трава - есть ли более всеобъемлющий образ уходящего поколения? Если вы этого ещё не чувствуете - надо просто немного подождать...
Работая над этой небольшой гончарной чашей, я использовал ключевые слова "печаль" и "сердце", но стремился к тому, чтобы они не казались написанными на чаше, а были частью чаши. Изобразительные средства сведены к минимуму - только снег да несколько засохших травинок, изгибы которых в то же время образуют линии исполненных скорописью иероглифов, а несколько снежинок , парящих в верхней части чаши, увеличивают внутренний динамизм композиции - и делают печаль лёгкой, как поэзия.... Удачна ли эта попытка достичь слияние изобразительного искусства и каллиграфии, судить вам.
|
